и других родственниках так же полно ярких моментов, куда более светлых и значимых, чем ограничение правилами, но они не появились. Странно…
Влад не хотел цепляться за догадки, он понимал, что даже если что-то повлияло на последовательность воспоминаний, предательство Эммы — осознанный выбор. И конец у нее будет один, однако если действительно существует сторонний фактор, необходимо разобраться и с ним тоже.
Вновь переполошив разум, превратив структурированное окружение в изодранный мусор, Влад ничего не нашел. Он что-то упускал, если действительно существовало стороннее влияние, оно должно оставить следы. Но какой бы ни была слабой Эмма, она — Аон, обладающий внушительной психической силой и знаниями о разуме. Если бы что-то действительно воздействовало с этой стороны, разве она бы не заметила? Тогда, возможно повлияло нечто иное… На ход мыслей в первую очередь влияло тело, но столь точечные изменения очень сложно зашифровать в последовательности гормональных выбросов, или активности определенных групп нейромедиаторов. Разумеется, это не невозможно, но для исследования тела понадобится время. Оставалась душа…
Радужка глаз позеленела, зрачки растянулись крестами. В инвазивном спектре Влад присмотрелся к груди девушки, и сразу обнаружили странность. Та часть клейма, что отвечала за интеграцию личности прошлой жизни, содержала небольшой, совсем крошечный сгусток омни. Практически идентичный той, которую генерируют искры Эммы, он все же имел отличия. Главное — большое содержания наследственной информации, которую Влад не записывал. Функции по одному внешнему виду понять невозможно, это как с помощью лупы исследовать дезоксирибонуклеиновую кислоту. Он сосредоточил крошечный пинцет омни для извлечения.
Как только духовная энергия Влада соприкоснулась с пучком наследственности, сознание выбросило из тела. Он будто вновь погрузился в Вормортис, но это был не он. В огромном, на первый взгляд, безграничном пространстве, извивались и скручивались в немыслимых спиралях зеркала. Они искажали картину реальности, вытягивая, и сплюскивая отражения, истончая словно тянучка, или покрывая рябью, слившись в амебоподобные лужи.
Влад не знал, что происходит, но окружил голую душу, имеющую форму восьмиглавого червя, плотной оболочкой омни. Вдруг зеркальный столб, возникший из ниоткуда, понесся в его сторону, и как бы не вилял хвост, как бы не ревела энергия, тело оставалось на месте. Столб прошел сквозь душу, не причинив ни малейшего вреда и даже не потревожив барьер, но видение вокруг мгновенно изменилось. Зеркала раздвинулись, открывая больше свободного пространства, и там, Влад узрел ОКО. Жалкую его частичку, находящуюся на огромном расстоянии, но все еще необъятную для восприятия. Черное, словно хладная глубина необитаемого космоса, оно переходило в пурпур и синеву фантомных небес. Переплетающиеся прожилки размером с галактики извивались живыми червями, столь же непостоянные, как пространство вокруг. И лишь кусочек зрачка не расширял и не сужал грани, являя безграничное равнодушие.
— Квадук Неисчислимый… — Рты червей сами, без команды сознания, произнесли слова, наполненные трепетом и благоговением. В ту же секунду эфирные языки отпали и превратились в сгустки омни, глаза, вовсю разглядывающие чудовищное око Жестокого отца, испарились будто пред звездным светом.
Влад ослеп, он потерял обоняние, слух, все чувства, и лишь дрожь оставалась неизменной. Дрожь перед существом, чья сила не имела мыслимых границ, чей разум настолько могуч, что одна мысль способна разрывать вселенные. Осколок внимания, обусловленный неуловимым любопытством, оказался губителен для самого опасного существа в реальности.
